Зефир в шоколаде - Страница 58

— Конечно, — сказала я, но уже в следующий момент решила, что нужно быть добрее, даже к Алисе, даже после всего, что она мне наговорила, поэтому сделала глубокий вдох и примирительно проговорила: — Алиса, мне жаль, что всё так у нас складывается. Несмотря ни на что мы сёстры, и я, правда, буду рада, если в будущем мы с тобой поладим. Мы все успокоимся, острые углы сгладятся…

— Ты нахалка, воровка и проститутка, — бросила она мне в лицо без капли сожаления во взгляде. А я расстроено кивнула, но не упустила возможности уточнить:

— По мнению твоей мамы?

Алиса схватила свою сумку и злорадно усмехнулась.

— По мнению всей области. Никого не обманешь белым платьем!

Она из гостиной вылетела, каблуки грозно простучали по паркету, а вскоре хлопнула, закрываясь за ней, входная дверь. Я не удержалась и подошла к окну, отвела в сторону занавеску. Наблюдала, как Алиса идёт к калитке, а потом садится в машину, что оставила на дороге.

Антон вечером лишь слушал меня, открыв рот.

— Она так и сказала?

— Да. Что я нахалка, воровка и проститутка.

— Я выпорю эту девчонку, — пообещал он, с кривой усмешкой. Я же только рукой махнула.

— Перестань. Всё равно не выпорешь, это во-первых, а во-вторых, что это изменит? Возможно, она права, все так и думают. Что мне мало давыдовских денег, я ещё и на тебя покусилась.

Антон улыбнулся и потянулся ко мне.

— Покусись на меня, очень хочется.

От его тона я невольно улыбнулась, но от его рук на своём теле постаралась избавиться, правда, получалось не очень. Антон меня подмял под себя, в лицо заглянул, и веселье из его глаз ненадолго ушло, взгляд стал обеспокоенным.

— Ты расстроилась?

— Конечно.

Он прижался губами к моей шее и поцеловал.

— Единственный способ доказать всем, как они ошибаются, это выйти за меня замуж и стать счастливой женщиной.

Я смотрела ему в глаза, потом лица коснулась. Мой палец по цвету резко контрастировал с его щекой, но меня это уже перестало смущать.

— Я не могу быть счастливой сама по себе, я же не сумасшедшая. Тебе придётся постараться.

— О, одуряющая перспектива.

— Да, да.

Антон ещё секунду смотрел мне в глаза, потом наклонился к моим губам. Я рассмеялась после поцелуя. Голову закинула, позволяя ему целовать мою шею и грудь, и спросила:

— Начинаешь прямо сейчас?

— Помолчи, женщина, хоть немного.

Я губу закусила, не пытаясь скрыть улыбку, она и так появилась, но хотя бы смех сдерживала. Правда, уже через минуту оказалась без халата, в одних трусиках, и все мысли об улыбках и смешках сами по себе мою голову покинули. Отвечала на поцелуи Антона, они становились всё более требовательными, потом помогла ему снять футболку, и прижалась грудью к его груди, стараясь быть, как можно ближе и прижаться как можно крепче. А он был нетерпеливым, будто кто-то его торопил или подгонял. Даже укусить меня попытался, за что получил тычок, и рассмеялся. Зато потом сам с дивана соскользнул, встал рядом на колени и потянул с меня трусики. Гладил руками моё тело, ладони скользили от моих коленей, поднимались по бёдрам и животу к груди, ласково сжимали, потом он подтянул меня ближе к краю дивана и поцеловал в живот. Обвёл языком ямку пупка, а я сделала глубокий вдох, растворяясь в его поцелуях, потом откинулась на спинку дивана, позволяя Антону сделать то, что он хочет. Позволила себя обнять, подсунуть ладони под мои бёдра, развести мои ноги. Потом выгнулась ему навстречу и запустила пальцы в его волосы, тихонько застонала.

— Теперь я тебя точно люблю, — пробормотала я, когда моё тело перестало вздрагивать, а пересохшие губы стали способны шевелиться, чтобы произнести несколько слов. Антон рассмеялся, поднялся к моим губам, поцеловал и с интересом наблюдал, как я губы облизнула после его поцелуя, наверное, самого пошлого в моей жизни.

— Вспомни об этом в загсе, — попросил он, посмеиваясь. Ещё раз меня поцеловал, плюхнулся на диван, а меня потянул на себя. А я, склонившись над ним, ненадолго прижалась щекой к его щеке, ощущая её тепло, даже жар. От всего его тела исходил приятный, понятный для меня жар. Я всё ещё приходила в себя после острого удовольствия, которое он подарил мне несколько минут назад, моё тело ещё не готово было реагировать на дальнейшие ласки, и Антон лишь гладил меня по спине, ладонь массирующими движениями ласкала мою поясницу, а губы и дыхание щекотали мою щёку. Затем шепнул:

— Всё будет хорошо, малыш.

В этот момент я готова была ему поверить.

А в субботу была свадьба. Я совершенно не представляла, как всё будет происходить. Весь вечер перед свадьбой слушала приехавших из столицы сестёр, маму, что-то рассказывала, чему-то внимала, в голове составляла план следующего дня, как всегда боясь опоздать, не успеть сделать что-то, и этим всё испортить, а ещё думала об Антоне, которого вежливо выдворили из квартиры, как только на пороге появилась мама. Оказалось, что невесте с женихом накануне свадьбы видеться нельзя, находиться в одной квартире, а уж тем более постели, нельзя, и Антон недоверчиво и презрительно фыркал, но продвигался к выходу, правда, меня тянул за собой, как на буксире, не отпуская моей руки. А я от всего этого млела, и радовалась, как дурочка, пока меня не посетила мысль о том, что он снова играет на публику. Моя мама, мои сёстры, брат Сашка, приехавший поздороваться с девчонками, которых не видел пару месяцев, и, конечно, познакомиться с новым родственником. И Антон улыбался всем той же одуряющей улыбкой, которая цвела и на моих губах. Я кинула взгляд в зеркало на своё отражение, и поняла это. Но всё равно Антона обняла и поцеловала на прощание. Пригладила ладонью лацкан его пиджака, приблизила губы к его губам, и шепнула: