Зефир в шоколаде - Страница 77

— Так что ты говорила про то, что я тебя поимел?

Я отступила на шаг, снова спрятавшись за толстым стволом липы.

— Пришёл меня отчитать за несдержанность? — Голос явно принадлежал Марине, и мне отчего-то уже в этот момент захотелось зажмуриться от отчаяния. Я ещё ничего не слышала, никакого доказательства мне не дали, а впасть в отчаяние уже захотелось.

— Будто от этого когда-то толк был. Марин, ты чего добиваешься?

— Ты знаешь.

Антон усмехнулся.

— Я не думаю, что у тебя есть хоть один серьёзный способ мне навредить.

— Правда? А что же ты так перепугался?

— Перестань. Не веди себя, как баба деревенская.

— Антоша, ты себе льстишь. Ты думаешь, я из-за неё? Нет, милый, я из-за денег.

— Тебе мало денег?

Голос Марины изменился, игривые нотки, хотя они и отдавали неприкрытой фальшью, исчезли, и она заговорила серьёзно.

— Мы с тобой не в рулетку играем. Ты забыл, что я тебя, как облупленного знаю? Даже в тех местах, о которых твоя жена ещё плохо догадывается. Ты меня задвинуть решил, и отыскал эту девчонку. Что ты ей наобещал? Что будешь любить вечно? Интересно, как надолго хватило бы твоей любви, без её наследства.

— Да ладно, не завидуй. Она красивая девочка.

— С этим я спорить не буду. Губа у тебя не дура. Хотя, банально повезло. Но мне было бы веселее наблюдать, как ты обхаживаешь какую-нибудь глупую толстушку. Как бы ты ей в любви клялся? А Лера, да, девочка красивая, и она об этом знает. Но это её сгубило в итоге, наверное, ей было не так трудно поверить, что ты рухнул к её ногам. — Марина откровенно рассмеялась. — Сбитый любовью лётчик. Ох, Антоша… — Перед моим мысленным взором пронеслась картина, как Марина протягивает руку и касается моего мужа, гладит его по груди, как я совсем недавно, а он за её рукой наблюдает, с усмешкой и чисто мужским интересом во взгляде.

— К твоему сведению, она не дура.

— Правда? На деньги повелась и твою неоценимую помощь? — Марина в задумчивости хмыкнула. — Что ж, это добавляет ей очков. Но глазки всё равно осоловелые, — судя по звуку, она его по груди похлопала или по плечу. — Вижу, ты стараешься, даже если через три месяца она всё ещё верит.

— Думай, что хочешь. Но я бы попросил тебя вовремя затыкаться, когда с моей женой разговариваешь. На кладбище ей чёрт знает чего наболтала, Лерка несколько дней ходила, как пришибленная, и опять. — Антон со злостью передразнил её: — Поимел мою семью. Я не твою семью имел, а тебя. Большая разница.

— Да? Ну, так расскажи об этом Лере. Я бы очень хотела посмотреть на её реакцию. А то ведь она живёт в уверенности, что её муж гениальный бизнесмен. Расскажи ей, как деньги-то делаются, и откуда они берутся. Боря тоже, был талантливым математиком, — она презрительно фыркнула, — а деньги на бизнес тоже одним местом зарабатывал. Ободрал моего отца, как липку.

— Давай не начинай о своих бабьих обидах! Никто не просил тебя перед ним ноги раздвигать и беременеть. Да и передо мной не просил, но уж больно хотелось, я помню.

— Кто ж знал, что ты такой паскудой окажешься.

— Какие слова! А я вот другое помню, как ты меня с мужем сводила, чтобы к рукам его прибрать. И опять провал. Ну не любят тебя деньги, Мариш, физически не терпят.

— Пошёл ты к чёрту. Ты думаешь, я буду сидеть и смотреть, как ты моё состояние разбазариваешь? На свой клуб и баб? Будешь молодую жену трахать, драгоценностями её обвешивать и в фирменные шмотки одевать, а мне позволишь раз в месяц дивиденды со счёта списывать? Не дождёшься. Я тебя, сволочь, своими руками задушу.

— Уже пыталась как-то.

— Ни хрена она не получит, понял?

— Ты про деньги? — Антон хмыкнул. — Да чёрт с ними, что я, жене шубу не куплю?

— И клуб у тебя отсужу, — продолжила она тише и угрожающе. — Вот увидишь. Или разорю. Мне плевать, что с «Колесом» будет. Этот твой грёбанный клуб мне жизнь испортил. Боря так и помер там. Ты виноват. Ты ему там рай на земле обустроил, с девками и выпивкой.

— А я посмотрю, ты вся в печали. От потери любимого супруга. Кто тебя успокаивает? Зарубин?

Марина ему не ответила, продолжала говорить, всё больше входя в раж.

— И Лере глаза открою. По-матерински, пусть узнает, что за мерзавец у неё в мужьях. Наставлял рога её отцу, а потом пил с ним за дружбу и верность.

— Тогда я тебя придушу, Марин. Только попробуй ей рассказать.

— А что такое? Я смотрю, ты прямо переживаешь по этому поводу.

— Не хочу, чтобы моя жена общалась с мстительной, старой стервой. Ты ей не компания.

Она всё-таки ударила его. Я слышала звук пощёчины, но не вздрогнула, и даже не удивилась этому. Последние несколько минут стояла, привалившись плечом к дереву и просто слушала. Да, было больно, настолько, что дыхание давно пропало, а сердце почти не билось, но я всё ещё была жива, что меня саму удивляло. Да, было обидно, обидно до белой пелены перед глазами и до жгучих слёз, но я продолжала слушать, переполняясь мрачными перспективами. Допила шампанское, просто выцедила его, а когда мой муж, судя по всему, получил по физиономии, с живым интересом стала ожидать продолжения. И оно не заставило себя ждать. Антон со злым присвистом проговорил:

— Ты сдурела?

— А ты попробуй ей это объяснить!

Я слышала шелест листьев под ногами, и была уверена, что уходит Марина, и так на самом деле и было, потому что спустя полминуты я услышала, как Антон вздохнул, выругался вполголоса, потом тоже прочь пошёл, правда, в другую сторону. А я в дерево вжалась, испугавшись, что он меня заметит. Не заметил, прошёл совсем близко, я видела, что щёку трёт, и по сторонам не смотрит. А я осталась в темноте, снова к дереву привалилась, пытаясь понять, что мне дальше делать.