Зефир в шоколаде - Страница 112

112

— Всякое бывает, — флегматично проговорила я и потёрлась щекой о его голую грудь. Решила не утруждать только что пробудившееся после сна сознание супруга подробностями о том, что сама бросила пить таблетки после того, как он на маминой кухне принялся взывать к моей совести и говорить, что родители мечтают о внуках. Сам Антон не особо о детях мечтал, попросту не представлял, что это такое — быть отцом, вот я и решила предоставить ему такой шанс. Решила положиться на судьбу. Ещё не знала в тот момент, как повернутся наши отношения, окажемся ли мы с ним вообще в одной постели ещё когда-нибудь, и, заметьте, я выдержала значительную паузу в три свидания, которые растянулись на неделю, так что всё честь по чести. А уж дальше судьба и сыграла свою роль. Мы всё ещё женаты, я считаю, что счастливы, и «мы беременны», всё очень вовремя. Зато сейчас, пережив признание мужу, я вдруг поняла, что не на шутку взволнована, по-хорошему взволнована. У нас с Антоном будет ребёнок, жизнь снова меняется. Больше не надо мучиться сомнениями, переживать из-за того, что заскучаю дома, что всё испорчу и мужу наскучу, буду занята только тем, что стану готовить ему борщи да ждать его возвращения домой. Теперь у меня смысл в жизни появился. У нас будет ребёнок.

И меня не тошнит. Кто придумал противное слово — токсикоз?

Я умирала. Прошла всего неделя, и пять дней из этой недели меня тошнило. От любых запахов и даже от любимых духов. Время до полудня я проводила в обнимку с унитазом, и даже завтрак Антон теперь себе готовил самолично, потому что я при всём желании не могла ни смотреть, ни нюхать яичницу, его любимый бекон и даже кофе. Муж хоть и посмеивался, но проявлял сочувствие, а вечерами баловал меня десертами, которые привозил из ресторанов. Это было неправильно и, возможно, даже вредно, но мне безумно хотелось сладкого. Антон тоже нашёл в этом что-то для себя положительное, и пока я ела очередное пирожное с взбитыми сливками, он перебивал мне аппетит поцелуями и говорил, что с каждым днём я всё вкуснее и вкуснее. Глупо, конечно, но всё-таки умилительно, и для вечеров вдвоём занятие весьма подходящее. А утром меня снова тошнило. Мама советовала мне мужаться, а свекровь сыпала рецептами народной медицины, русской и кавказкой, что должны были непременно помочь при токсикозе. Я послушно Зою Павловну выслушивала, правда, ничего не запоминала. Мой мозг на первый триместр беременности, кажется, решил отключиться.

В один из дней Антон, вернувшись вечером с работы, с загадочным видом протянул мне конверт.

— Сегодня с курьером принесли, — хмыкнул он, и это лишь добавило таинственности.

Я на мужа смотрела, ожидая, что он расскажет мне новость, что принёс, лично, но он лишь усмехался, причём не слишком благодушно, и молчал. А затем и вовсе от меня отошёл, сел за кухонный стол и придвинул к себе тарелку с салатом. Ложку взял, а я настолько заинтересовалась конвертом без всяких опознавательных знаков, но из дорогой бумаги, что не стала делать мужу замечания и просить подождать до ужина. Антон ел салат с креветками, и на меня поглядывал со значением. Я открыла конверт, внутри оказалось приглашение. Я снова кинула на Антона быстрый взгляд из — под ресниц, приглашение открыла, и прочитала:

— Вечер в честь дня рождения Бориса Давыдова? Это шутка?

— Нет. Круто, да? Бори нет, а день его рождения повод для крутой вечеринки.

— Марина придумала?

— Да. И, заметь, гордится собой по этому поводу.

Я тоже за стол присела, посмотрела на жующего мужа. Сказала:

— Это странно.

— Конечно, странно. Я бы точно не хотел наблюдать с того света за тем, как все веселятся, вместо меня едят и пьют. — Хмыкнул. — За мой счёт.

— Ты с ней говорил?

— По телефону, — признался он после короткой заминки. На меня посмотрел, но я притворилась равнодушной. Опомнилась и встала, чтобы положить ему на тарелку кусок мяса с тушёными овощами. — Она считает это хорошей идеей. Говорит: чтобы люди не забывали Борю.

— А ты что думаешь?

— Укрепляет свои позиции. Наверняка, пригласит всех нужных, как она считает, людей, чтобы напомнить, кто вдова и кто на самом деле по Боре страдает. Кто его помнит, по нему скорбит и любит…

— Перестань, — не выдержала я. От его рассуждений у меня кошки на душе всё сильнее скребли. Потом спросила: — Мы ведь пойдём?

— Ещё бы. Мы пойдём обязательно. — Антон растянул губы в ехидной улыбке. — И покажем всем, как мы любим и уважаем покойного.

— Ужас. — Пару секунд раздумывала над следующей фразой, но всё же сказала: — И давай говорить о папе в более уважительном тоне. Он дедушка твоего ребёнка.

Я поднялась из-за стола, а Антон веско заметил:

— Нашего ребёнка.

— Да. Нашего ребёнка.

Мы ещё не до конца свыклись с этой новостью и теми переменами, которые она с собой принесёт.

Вечеринка в честь дня рождения моего отца, была назначена уже на эту субботу. Это было так странно, я всю неделю об этом думала, гадала, какое платье выбрать, как себя вести и как, вообще, к этому вечеру относиться. Антон советовал: проще. А как проще, я не понимала. Не представляла себе сие мероприятие. Все будут пить и веселиться? Или стоять с постными лицами и вспоминать отца хорошими словами? По моему мнению, Марина задумала что-то не то, но кто решится сказать ей это в лицо? Уж точно не я. Поэтому сдержанно улыбалась, настороженно приглядываясь к гостям.

Гостиная дома Давыдовых была полна людей. Веселья заметно не было, но играла негромкая музыка, открывались бутылки с вином и шампанским, официанты разносили закуски, и всё это сопровождалось негромким гулом голосов. Когда мы с Антоном вошли, привлекли общий интерес. Разговоры на минуту смолкли, нас разглядывали, а мы улыбались. Правда, я мужа едва заметно одёрнула, чтобы не слишком радовал присутствующих своим волчьим оскалом. Антон всю дорогу до дома Давыдовых многозначительно ухмылялся, и вроде бы готовился к драке. Этого я точно хотела избежать. И без того нервничала перед встречей с мачехой, так ещё и муж ведёт себя, как боксёр перед выходом на ринг. Я покрепче уцепилась за его локоть, кивнула кому-то смутно знакомому, и внутренне замерла, когда заметила Марину, спешащую нас поприветствовать. Хотя, не думаю, что она слишком спешила, но надо признать, что её улыбка выглядела вполне искренней и дружелюбной. Алисе бы поучиться у матери актёрскому мастерству, ей-богу.

112